Бишкек - 15 ноября /KGinform/. Телега впереди лошади? Кое-что из природы кыргызского парламентаризма.    

Сейчас чуть ли не весь мир с нескрываемым интересом следит за событиями в небольшой постсоветской республике под названием Кыргызстан. По причине того, что в этой доселе известной миру только уникальнейшим по содержанию и объему эпосом «Манас» и писателем-гуманистом Чингизом Айтматовым, а также костоломными, но так и не завершенными реформами первого главы суверенного государства Аскара Акаева, сегодня строят парламентское государство западного типа. Согласно популярному в определенной среде мнению кыргызский парламентаризм – веление, и даже - вызов времени. Роль отца этого парламентаризма приписывают лидеру социалистической партии «Ата Мекен» Омурбеку Текебаеву, его называют не иначе, как революционером реформы госустройства Кыргызстана. Пальму первенства в этом деле у видного теоретика кыргызской оппозиции при всех последних режимах новейшего периода отнять, мало кому удастся. В нашу задачу входит лишь небольшой экскурс в историю вопроса появления идеи парламентаризма, причем, европейского стиля - в нашей азиатской стране.

Новый кыргызский социализм?

Что ни говори, а лидеру одной из старейших из кыргызстанских партий Омурбеку Текебаеву в последовательности и целеустремленности не откажешь. Начать хотя бы с названия его детища, партии «Ата Мекен». По форме она социалистическая, эта форма политорганизации выбрана неспроста, а с учетом психологии постсоветского электората: уже не советская и не коммунистическая, но еще - социалистическая. Социалистическая партия «Ата Мекен» на свет появилась на завершающем периоде распада СССР, когда в сознании советских граждан происходила страшная ломка. Образ станового хребта великой державы - КПСС и ее ядра Политбюро, оброс апокалипсическими разоблачениями по поводу неслыханных ранее масштабов коррупции в самой партийной верхушке. Народ страдал от повального дефицита всего и вся. В магазинах стояли огромные нескончаемые очереди за всем жизненно необходимым. И в этот момент на белом коне пред очи кыргызстанского общества явилась социалистическая партия «Ата Мекен», по устойчивому до сих пор мнению – проект Запада. То есть авторы и их ставленники положили руку на пульс времени – социальные, иными словами, первоочередные жизненные проблемы. И - начали действовать, то есть обещать. Благо, электорат созрел, и народ был готов внимать каждому слову тех, кто разоблачал коммунистический тоталитаризм, пороки прогнившей насквозь охлократии одной-единственной на всю пятую часть земного шара партии-монополиста. Теперь уже неважно, что из обещанного кыргызскими социалистами сбылось, а что – нет.

Небольшая суверенная история Кыргызстана –свидетельница того, насколько преуспело детище Текебаева в решении социальных проблем общества и народа. Успехов, между прочим, партия в своей деятельности добилась немало. В числе других, появившихся на волне повальной и популярнейшей критики бывшего советского строя скороспелых политических организаций националистического толка, «Ата Мекен» немало способствовала началу массовой внутренней миграции, захвату земель окрестностей столицы пришлыми из провинций, разгулу кадровой вакханалии в пользу туземной нации. И как результат, с начала девяностых годов по сей день идет массовый исход русскоязычного населения, составляющего основу экономики, науки и техники, образования и здравоохранения. В то же время лидер партии - неизменный претендент на самый высокий пост в стране на всех прошедших выборах, а члены «Ата Мекена», включая самого О.Текебаева, занимали весьма солидные должности почти во всех властных структурах при первом президенте страны. А.Акаев, исходя из многообещающего состояния полного неуемной критической энергии парламентария О.Текебаева, даже назначил того заместителем губернатора Джалал-Абадской области, откуда тот родом. Но, поработав короткое время, доблестный критик президента, вынужден был вернуться в родные стены Жогорку Кенеша. Причина банальная: как Текебаев в последствие признался, оказалось, что критиковать это одно, и совсем другое - работать самому и нести ответственность за дела в конкретном регионе.

Исключением из этого вполне доброжелательной и снисходительной для оппозиционера Текебаева атмосферы стал лишь режим К.Бакиева. Тому есть веские причины, связанные, скорее, с личным менталитетом лидера, чем деятельностью его партии. Но и это, говоря языком политики, можно приписать в актив босса «Ата Мекена», обладающего редкостным умением даже личные неудачи превращать в позитив возглавляемой им партии. Проще говоря, Текебаев личные неприязненные отношения с правящим до этого режимом и самим президентом К.Бакиевым сумел перековать в принципиальность и принципы, которым следовал с редкостным упорством. Сии упорство и стойкость, преданность принципам принесло, наконец, долгожданный успех 7 апреля сего года. Для ветерана оппозиционного движения настал звездный час. За дела взялся с небывалым размахом и с далеким прицелом. За короткое время после успешного восстания против своего злейшего врага, президента К.Бакиева, лидер «Ата Мекена» сумел написать целую Конституцию, нацелив ее на построение парламентского государства. Главным в рожденном им Основном Законе было положить конец авторитарному семейно-клановому правлению одного человека – президента. На Текебаева работали лучшие зарубежные технологи и отечественные умы. А тщательно отобранное по своему составу Конституционное совещании координировал один из умнейших экспертов-правоведов Кыргызстана Данияр Нарынбаев, вышедший из знаменитой «конюшни» прозванного в народе «хитроумным евреем» Леонида Левитина, конструктора ставших настольной книгой для многих постсоветских президентов акаевских реформистских законопроектов.

Личные мотивы? Стремление послужить народу?

Сегодня многие гадают, что это за предложенный, нелюбимый всеми предыдущими президентами страны парламентаризм? Действительно ли автора подвигло желание отличиться в истории и послужить народу, или сие есть продукт накапливаемого им за все время личной ненависти к президентам и ко всему тоталитаризму? Однозначного ответа на это вряд ли получим. По крайней мере, в скором времени. Тем не менее, известно то, что эта текебаевская неприязнь к авторитаризму взлелеяна и искусно поддерживалось известными кругами Старого и Нового света. У которых доминируют, как практика показывает, лишь вечные интересы даже вопреки декларируемым принципам демократии. Сие на примере Кыргызстана можно увидеть в отношении США и Запада. Так, ради сохранения американской авиабазы имени Ганси в кыргызском международном аэропорту «Манас» на Западе готовы закрывать глаза на святая святых их демократии – права человека. Как в этом гневно обличают своих же грантодателей местные правозащитные организации и специфичные НПО.

Даже при поверхностном ознакомлении с содержанием и формой наспех сформированного и сырого во всех отношениях кыргызского парламентаризма ничего особенного, как, например, в сравнении с малайзийским и тем более, близкого к европейским, нет. Зато наблюдается удивительные схожести со многими положениями программы китайской партии Гоминдан, детища Сунь Ятсена. Я далек от мысли обозвать уважаемого мной автора новой Конституции Кыргызстана кыргызским чанкайшистом. Но судя по всему, Омурбек Чиркешович, наверное, не спроста перед выборами съездил в Поднебесную в то время, когда все остальные лидеры нынешних парламентских партий зачастили в Москву, на кремлевские смотрины. Итак, как явствует из документов Гоминдана, его предводитель задумал построить в Китае государство социальной справедливости, для чего была разработана программа реализации этой цели в три этапа. Первый гоминдановский период включал управления страной на основе законов военного времени после изгнания манчжуров. В текебаевской ситуации за манчжуров можно принять бывшего президента К.Бакиева и его режим, а также введение чрезвычайного положения на непокорном нашем юге. Второй период программы Сунь Ятсена включал управление страной на основе временной Конституции. Как далее гласит гоминдановская программа, «После отмены законов военного времени члены местных учреждений парламентского типа и чиновники местной администрации избираются народом. Все права Военного (читай, Временного) правительства определяются временной Конституцией». У нас, как известно, выигравшие партии все вместе не набрали и половины голосов всех избирателей Кыргызстана. Посему уже сегодня раздаются тревожные голоса о недолговечности как нового парламента, так и формируемого им правительства. Так что, с большей долей уверенности можно предполагать недолговечность и текебаевской Конституции. «Третий период – период управления страной на основе постоянной Конституции», излагается в гоминдановской программе. Возможно, с учетом складывающейся непростой ситуации, нас ждет новая утряска в верхах, после чего можно придумать очередную, то есть постоянную кыргызскую Конституцию.

Особенности кыргызского парламентаризма

Дальше - уже и вовсе наши реалии: «Военное правительство ведет народ на искоренение пороков прошлого; в течение второго периода оно передает права местного самоуправления в руки народа, а само осуществляет лишь общий надзор над государственными делами. В начале третьего периода Военное правительство слагает с себя власть, и государственные дела переходят в ведение учреждений, определенных Конституцией». В Кыргызстане, как известно, согласно принятой на июньском референдуме текебаевской Конституции, власть в стране переходит в ведение парламента. Также гоминдановская программа построения китайского государства предписала «после обнародования и вступления в силу Конституции функции центральной власти переходят к Национальному собранию. Национальное собрание получает право выбора и смещения любых должностных лиц в центральном правительстве, право законодательной инициативы и референдума в отношении общегосударственных законов». Комментарии, как видим, излишни.

К огорчению и несчастью Сунь Ятсена, его идеям не суждено было сбыться. Коммунисты во главе с Мао Цзедуном в последний момент перехватили инициативу, и в Поднебесной установилась диктатура пролетариата наподобие Советской России. Предводитель националистической партии Гоминдан ненамного пережил В.Ленина, а стойкий соратник и продолжатель идей Сунь Ятсена генералиссимус Чан Кайши вынужден был бежать на остров Тайвань под защиту американцев. Вопреки ключевым трактатам гоминдана о великодержавной роли ханьцев и их верховенстве во всех государственных делах, КПК провозгласила равенство всех проживающих в Китае наций и народностей. Этого принципа в стране придерживаются и поныне.

Кыргызский парламентаризм, как явствует из содержания новой Конституции, четкой грани между проживающими в стране народами и этническими группами пока не подводит. Но в вопросе государственного языка сохранена та же, как в предыдущих Основных Законах, двойственность: госязыком объявлен кыргызский, а официальным – русский. Хотя многие во время обсуждения проекта Конституции предлагали государственными языками одновременно назвать и кыргызский, и русский наподобие того, как это принято в ряде государств мира. По опыту предыдущих трений по поводу размытости статуса и роли двух основных языков в Кыргызстане можно предполагать, что четкое решение проблемы отодвинуто на следующий раз. А это может вызвать новые трения. К примеру, сторонники главенства кыргызского языка посредством внесения нового проекта конституционного закона о языке, как они об этом уже заявили, могут отодвинуть русский язык на задворки. Хотя такое в голову ни одному здравомыслящему кыргызстанцу не приходит.

Но главный недостаток и поспешность введения парламентаризма в стране заключается, по мнению ряда экспертов и специалистов в области законодательного права, в том, что эта идеальная с точки зрения самих же ее авторов и сторонников форма народовластия навязывается стране, население которого толком еще не прошло курс суверенного государствования. Действительно, не надо забывать, что кыргызы, если не взять во внимание описываемые в народных преданиях, эпосах и других произведениях устного народного творчества древнейшие ареалы их проживания в разрозненных феодальных ханствах, в целостном государстве и не жили. В таком же разрозненном виде вошли в состав Российской империи, благодаря которой научились оседлой жизни. И только в составе СССР, под зорким оком союзных административных и репрессивных органов начали постигать азы государствования. В связи с чем, возникает элементарный вопрос: до парламентской ли демократии вчерашним кочевникам, с по сей день живучим полуфеодальным родо-племенным сознанием в такой ситуации? В коммунистическом раю по-настоящему так и не успевшим вкусить прелести частной собственности и тем более, толком еще не научившимся правовыми способами ее защищать и отстаивать свои права даже за 20 суверенных лет?

Исходя из этого, есть резон прислушаться к здравым мнениям о том, что стоит ли лишь недавно избавившемуся от оков тоталитаризма народу навязать высшую форму народовластия, то есть – парламентаризм? Не приведет ли такая форма к новым конфликтам стихийных интересов в совсем слабом в правовом отношении обществе?

Специально для ИП «KGinform» - Садырбек Чериков. Бишкек.